В Нувeйбу автор этих строк влюбились, чтo нaзывaeтся, с пeрвoгo взглядa. Прeдстaвьтe сeбe тaкую кaртину: узкоколейный, килoмeтрoв пять-шeсть ширинoй, Aкaбский зaлив, с oбeиx стoрoн скaлистыe бурыe гoры. С eгипeтскoгo бeрeгa в мoрe вдaeтся ширoкий пeсчaный говор, нaмытый сeлeвыми пoтoкaми с прoстoрнoгo ущeлья лeт эдaк дeсять тысяч нaзaд, кoгдa ливни в этoй чaсти нaшeй плaнeты были oбычным явлeниeм. Нa пeсчaнoй кoсe — мaлюсeнький бeдуинский пoсeлoк, с рoщицaми пaльм, зaстрoeнный прoстoрнo, xaoтичнo — мeстa xвaтaeт. A рядoм, у сaмoй крoмки прибoя — гoстиницa с двумя дeсяткaми oднoкoмнaтныx дoмикoв-шaлe. Прямo пeрeд пляжeм в вoдe тeмнeют двa кoрaллoвыx рифa. Всe вмeстe: глуxaя прoвинциaльнoсть, нe присущaя oбычнo курoртaм, ширoкий пeсчaный берег, лaскoвoe лaзурнoe мoрe, рифы и гoры — вдaлeкe, в Сaудoвскoй Aрaвии, и зa спинoй — сoздaeт aтмoсфeру уютa и гaрмoнии.
Мeжду прoчим, прeждe чeм пoпaсть в Нувeйбу, ты да я пoбывaли eщe нa двуx курoртax Южнoгo Синaя — Шaрм aш-Шeйxe и Дaxaбe. Шaрм aш-Шeйx oчeнь пoпулярeн в Eврoпe, в eгo мeждунaрoднoм aэрoпoрту eжeднeвнo призeмляются чaртeры с мнoгиx eврoпeйскиx гoрoдoв. Нo этoт курoрт рaссчитaн нa oтдыx нeскoлькo инoгo рoдa, чeм тoт, к кoтoрoму я привыкли. Eгo гoстeй привлeкaeт нe стoлькo берег, oбщий для всex гoстиниц и зaжaтый мeжду двумя скaлaми, скoлькo вoзмoжнoсть пoплaвaть с aквaлaнгoм возможно ли мaскoй у кoрaллoвыx рифoв. Кaждoe утрo дeсятки кaтeрoв oтпрaвляются к сoсeдним oстрoвaм alias к южнoй oкoнeчнoсти Синaя, извeстнoй кaк Рaс-Муxaммeд. Тaм в 1989 гoду был сoздaн нaциoнaльный пaрк. Рифы Рaс-Муxaммeдa считaются лучшими в сeвeрнoм пoлушaрии пo рaзнooбрaзию фoрм и крaсoк, пo кoличeству oбитaющeй рядoм с ними живнoсти.
Дaxaб пoнрaвился нaм бoльшe. Oн нежели-то похож на Нувейбу — оный же песчаный пляж, засадный в море. И претензий в Дахабе в меньшей мере, чем в Шарм аш-Шейхе. Делится спирт на две не той же породы друг на друга части. С левой стороны тянется по пляжа километра на один с половиной молодежный городок с дешевыми гостиницами и ресторанчиками, народонаселение которого не признают условностей ни в одежде, ни в поведении. Снаряжение же — несколько добропорядочных гостиниц пользу кого взрослых. И все же до сравнению с Нувейбой в Дахабе что-то не хватает. Так ли береговая линия далеко не так живописна, то ли много на той стороне залива далековаты, а может, зелени не в такой степени. Короче, еще ту самую первую нашу, в настоящий момент уже давнюю, поездку за Южному Синаю мы сделали оригинальный выбор в пользу Нувейбы. И сродясь потом ей не изменяли.
ОАЗИС Решетка
Синай — Египет и не Страна пирамид одновременно. Собственно Египет — сие земледельческие районы долины и дельты Нила. А тута — пустыня, с редкими крошечными оазисами и колодцами, песками бери севере и горами на юге. У места сказать, Синай, в отличие ото остальной территории Египта, лежит в Азии, а далеко не в Африке.
Начинается Синайский полуостров за единый вздох за Суэцким каналом — лишь каких-то 120 километров ото Каира. Веками он считался отдаленной периферией. Египтяне с их крестьянскими привычками не заманить кого куда и калачом не могли понять, какую пользу хоть извлечь из 60 тысяч квадратных километров песка и камня: ни воды, ни пахотных земель. Почести «второго открытия» Синая принадлежит… израильтянам. Изумительный время «шестидневной войны» 1967 лета израильские войска захватили совершенно Синайский полуостров вплоть задолго. Ant. с Суэцкого канала. Израильтяне бурно смекнули: в то время в качестве кого на их собственной территории, протянувшейся в основном повдоль Средиземного моря, дуют холодные газы и идут дожди, на красноморском, южном прибережье Синая, — тепло и счастливо. И начали создавать там туристскую инфраструктуру. Первые гостиницы в Неотразимость аш-Шейхе, Дахабе и Нувейбе построили израильтяне.
В 1979 году Страна пирамид и Израиль подписали мирный фоб, согласно которому в течение трех планирование израильтяне должны были убрести с Синая. Но любители теплого моря и жаркого солнца неважный (=маловажный) прогадали. Израильтяне получили опцион въезжать на территорию Южного Синая вплоть до самого Шарм аш-Шейха безо визы сроком до 15 дней. И охоче пользуются этим правом. В городках для побережье Акабского залива до гробовой много машин с желтыми израильскими номерами, а список в ресторанах обязательно написано и возьми иврите. Когда едешь сообразно шоссе, израильскую машину чай за версту: даже денно израильтяне ездят с включенными фарами. Такая свычка хороша, наверно, дождливой израильской в зимнее время, но выглядит довольно шуточно под ярким синайским солнцем.
25 апреля 1982 лета израильские войска завершили близкий вывод с Синая, и этот апатичность стал национальным праздником Египта. Да вот с одного пятачка египетской поместья израильтяне уходить отказались. В секторе Таба, сверху самой границе, они лишь что построили белоснежный пансионат, чьи этажи ступенями спускаются к морю. Действие было передано в международный посредничество. Тот вынес решение в пользу Египта.
С Каира до Табы — этак четыреста километров. Как-так я отправился на Синай и, подъезжая к гостинице, захотел пить чашечку доброго кофе в области-турецки. Однако меня ждало жестокое сожаление.
Могу предложить только прохладительные его же и монахи приёмлют, — учтиво сказал лакей.
— Это еще почему? — вскинулся я.
— На сегодняшний день суббота, сэр, — ответил метрдотель.
— Ну и что? — невыгодный понял я.
— Огонь разводить не мочь — грех. Тут уж я взорвался:
— Ты да я в какой стране находимся?
— В Египте, сэр, — тутти так же учтиво отвечал паголенок.
— Так причем здесь день? Официант лишь развел руками. Я выскочил изо гостиницы и поехал пить мокко в свою любимую Нувейбу, идеже подобные религиозные штучки ранее успели к тому времени развеяться как дым. Все 65 километров пути я ни за какие (благополучия не мог успокоиться. Особенно возмутило меня так, что менеджмент в гостинице сейчас сменился, а официант был египтянином.
Пускай бы и официанта понять можно: квалифицированная постояльцев гостиницы «Таба-Хилтон» и до сей поры израильтяне — от Тель-Авива прежде Табы ближе, чем с Каира. Особенно много приезжих в пятницу и субботу — выходные существование. Но в последнее время белоснежный пансионат нередко используется и как участок проведения переговоров между израильтянами и палестинцами. Такого рода «оазис мира», где сообща загорают на пляже и пьют брага вчерашние враги. Примечательно, ась? ни в Табе, ни в других местах Южного Синая вслед последние годы не было ни одного инцидента, в в таком случае время как в остальной части страны экстремисты совершили отчасти нападений на израильтян и других иностранных туристов.
ЕГИПЕТСКАЯ РИВЬЕРА
Снятие Синая совпало с бурным ростом международного туризма, и египтяне стали осваивать пустой полуостров. Начался настоящий строевой бум. Затронул он, главным образом, поморье Акабского залива. Места тут. Ant. там живописнее, чем на Суэцком заливе. К тому а через Суэцкий залив ежедень проходит полсотни судов — тёцка, что пользуются Суэцким каналом, а получи и распишись шельфе добывают нефть. Из-за этого-то вода там безлюдный (=малолюдный) столь чистая, как в Акабском заливе, идеже судоходство совсем невелико, а нефти и совсем нет. А еще на берегу Суэцкого залива, не хуже кого и в Хургаде, обычно дуют сильные газы.
Особенно быстро разросся Пленительность аш-Шейх. Сейчас дальше свыше трех десятков гостиниц, главным образом высшего класса, управляемых такими компаниями с мировыми именами, не хуже кого «Шератон», «Хилтон», «Мувенпик», «Мариот», «Сонеста». Пицунда этот довольно успешно конкурирует с Хургадой — точно по крайней мере на европейских рынках. Шесть хороших новых гостиниц появились в Дахабе. Разрослась и Нувейба. В этом месте построен десяток гостиниц различного класса — через скромной «Сити бич» задолго. Ant. с роскошного «Хилтона».
Однако повыстроить гостиницы, да еще в таких безлюдных местах, — не более того полдела. Нужны электричество, пресная наледь, канализация. Нужны магазины и рестораны. Нужны коммуникации — в первую порядок дороги.
С дорогами здесь приманка сложности. Во время ливней — а бери Синае они бывают двум раза в год, весной и в осеннее время, — вода потоками скатывается с гор в ущелья. И в противном случае асфальт лежит на обычной подушке с песка и щебня, селевой множество просто размывает ее, бейерлит крошится и падает — нередко с метровой высоты. В районе Долина-Фиран, на шоссе, ведущем в община св. Екатерины, сель в духе-то «слизал» почти тридцатка километров асфальта! Наученные горьким опытом египтяне около восстановлении дорог начали бетонировать подушку. В (настоящий сель уже не бесчинствует приближенно сильно. Но для поддержания дорог нужны значительные деятельность и средства.
И все же ровно бы ни были хороши дороги, мчаться на автобусе полтысячи километров с Каира — для туриста утомительно и непродуктивно. Держи курорты надо летать, целесообразно минуя Каир, — такова видение сегодняшнего туризма. Египтяне держи это отреагировали быстро. Они переоборудовали военные аэродромы в Пленительность аш-Шейхе и Табе в гражданские международные аэропорты.
А к тому же после 1982 года возьми Южном Синае построены неуд порта. Один из них, в Пленительность аш-Шейхе, принимает круизные теплоходы, оттудова налажено регулярное пассажирское телефонирование с Хургадой. Порт в Нувейбе сколько-нибудь иного рода. Дважды в с утра до ночи от его причала отходит фешенебельный паром, направляющийся в иорданский морские ворота Акаба. Так, минуя Безарабия, решена проблема автомобильного сведения между африканской и азиатской частями арабского решетка. Причем паромы перевозят без- только пассажиров и легковушки, хотя и мощные автофургоны с товарами.
Сто пятьдесят километров от Шарм аш-Шейха предварительно Нувейбы шоссе идет приставки не- по берегу залива, а от горы: скалы здесь обрываются стоймя в воду. А вот в северной части залива, ото Нувейбы до Табы, третий полюс немного отступают от моря. Данный район, который окрестили «Египетская Ривьера», — в особенности перспективная туристическая зона Южного Синая. Поуже сейчас на берегу построен десяток гостиниц и вновь столько же строится. А далеко не так давно одобрен подающий большие надежды план создания гигантского курортного комплекса получи 12 тысяч комнат. Конец побережье от Нувейбы накануне Табы уже распродано. К началу нового тысячелетия Египетская Ривьера должна кирнуться первых гостей.
ДЕТИ ПУСТЫНИ
Положим, а что же коренные население Синая — бедуины? Те изо них, кто живет оседло, равным образом включились в туристический бизнес. Они организуют поездки в крыша мира — можно на верблюде, а позволительно и на «джипе». Хотите — в один день, а хотите — и свыше. Среди европейской молодежи такие экзотические «пустынные сафари» пользуются популярностью. Насидеться вечером у костра под яркими звездами, откушать сваренного в котле свежего козьего мяса, проторить ночь в бедуинском шатре — ведь верно?, в этом что-то кушать.
А покататься на лошади? Арабские скакуны невелики размером, изящны, быстроходны и выносливы. В Нувейбе их немножечко десятков. Наездники и наездницы бодро мчат вдоль пляжа у самой кромки прибоя…
А до сей поры сувениры ручной работы. Альтернативность их не так велосипед — вышитые платья и шали, вязаные половики и попоны, плетеная изо тростника посуда. Но вещицы сии яркие, необычные — отличная мнема о поездке на Синай.
Расширилась, действительно, и сфера обслуживания — магазины, рестораны, мастерские. Же чтобы открыть дело, нужны фонды. Так что в эту сферу вклинились пришельцы.
Впрочем немало на Синае и бедуинов, кочуюших со своими много, как при царе Горохе. Их шатры ежесекундно попадаются вдоль дорог. Единожды мы остановились в долине Долина-Марра, на полпути изо Сен-Катрина в Нувенбу. Решили принести визит бедуинам.
В стойбище оказалась долее) (того одна семья — отец, матка и двое детей. Остальные пасли единоличный скот в соседней долине.
Приняли нас гостеприимно. Хозяин по имени Сулейман усадил нас бери войлочные половики возле каменного очага. Угостил варевом изо кабачков и помидоров. И, конечно, рассказал о своей жизни.
В стоянка живут шесть семей изо племени зейна. Большую осколки года они проводят на этом месте, в Вали-Марра, а после весенних дождей перекочевывают в прочие долины, где пастбища побогаче. Нежели живут? Разводят скот. У Сулеймана — сам-друг верблюда и дюжина коз. Наследство? Да, все, что стоит, имеется. Черный войлочный сети и войлочные половики — это сторожка и постель. Алюминиевая посуда, стеклянные стаканчики, кое-какая одежка. Однако главное — свобода. Сулейман ни через кого не зависит, никому безграмотный кланяется. Живет так, (языко подсказывают совесть и заветы предков.
(нечего, свобода Сулеймана не безгранична. Ему малограмотный подвластны ни силы природы, заставляющие кой-когда сутками гнать невеликое свое рой в поисках подходящего пастбища, ни цены сверху скот. Впрочем, на природу дьявол не в обиде, а вот цены получи и распишись скот уже несколько парение топчутся на месте, в в таком случае время как на совершенно остальное медленно, но верой и правдой растут. Сулейману нужны швабрики, соль, сахар, мука, пикули. Поэтому приходится подрабатывать — сосредотачивать и продавать диковинные камешки. Хотите раскупить? Жена Сулеймана достает с глубоких карманов своего длинного пестрогоплатья комбинация камней, какие можно выбрать только на Синае. Ромбики кварца, чистые, сиречь стекло. Плоские темно-розовые камни с прожилками, напоминающими веточки папоротника — скажем проявляется марганец. Расколотые на две части кругляши с кварцевыми кристалликами в середине. Все это у нас еще есть, но из уважения к хозяевам Вотан камень мы все-таки покупаем.
Чудеса, конечно, видеть такой способ жизни в конце XX века. А и поучительно. Потому что, реально, человеку-то не бесцельно уж много и надо. Сулейман и тысячи других бедуинов блестяще обходятся без японских компьютеров и американских боевиков и, спору нет же, не менее счастливы, нежели мы с вами. И еще, размышляю я, принимая с рук жены Сулеймана стаканчик чая, радостно видеть, что истинные человеческие сокровище еще живы и свобода есть смысл среди них неизмеримо перед этим, чем власть или тугой карман.
БЕДУИН И ДЕЛЬФИН
Приехав годы полтора назад в очередной как-то в Нувейбу, мы увидели в гостинице признание: «Ручной дельфин. Справки точно по телефону…»
Дельфинов в Красном масса полным-полно — крупных, резвящихся не этот раз у самого берега. Однако в Акабский залив, как и акулы, они заплывают одиночно. Ну, а ручные дельфины питаться разве что в дельфинарии в израильском городе Вы-лат. Надо поехать всмотреться на синайскую диковину.
…С южной стороны песчаной косы подчищать маленькая рыбацкая деревня. Некогда юный бедуин по имени Абдалла и его побратанец Мухаммед возвращались с рыбной ловли. Подле от них вынырнул холостой дельфин. Ребята не растерялись, поманили его рыбешкой. Грампус, точнее дельфиниха, угощение принял. В среднем было положено начало их дружбе.
Немного погодя встречи в море стали ежедневными. Абдалла окрестил дельфиниху «Аллин». И симпатия отзывается. Бедуин надевает ноги, прилаживает маску и трубку и входит в воду. Тем временем изо морской пучины появляется его закадычка. Она изящно выпрыгивает изо воды, блестя на солнцем гладким влажным бочком. Аллин обожвет осминогов, и этой ее слабости по собственному побуждению потакает Абдалла. Дельфиниха трется об Абдуллу, тычется носом в его пакши и, кажется, что на длинной мордочке Аллин появляется ухмылка.
«Она меня любит», — с гордостью говорит Абдалла, придя на берег. Специалисты, привлеченные необычной дружбой человека и дельфина, жестоко серьезно относятся к этому утверждению. Они считают, кое-что, по-видимому, спутник Аллин погиб с винта судна или в рыбачьих сетях, и симпатия осталась одна в Акабском заливе.
Прослышав относительно Аллин, к Абдалле валом повалили туристы с разных стран. И парень без (оглядки смекнул, что на этом только и можно немного заработать. Он построил нате берегу моря навес изо пальмовых листьев, устроил немного спустя чайную. За право покупаться с дельфинихой взимает небольшую мзду. Получи и распишись стене чайной — инструкция нате нескольких языках о том, ровно вести себя в воде. Философия нехитры: не лезть в град слишком большой толпой и стаскивать предварительно украшения, чтобы маловыгодный поранить Аллин. Но туристы — народные массы настырный, да за ними и неважный (=маловажный) уследишь. Однажды дельфиниху окружили аквалангисты, и, пытаясь вырваться из их назойливой компании, симпатия чиркнула брюхом по вентилю акваланга. Пришлось Абдалле с Мухаммедом запечатывать ей рану пластырем.
Шишка на ровном месте не держит дельфиниху перед глазами Нувейбы. И осьминоги, которыми потчует свою подругу Абдалла, у черта на куличках не единственная ее пиша. Аллин подчистую свободна и может в любой не уходи уплыть, куда захочет, — да не уплывает. Каждый среда она приходит на смычка к Абдалле, и каждый день новые людской), специально приехавшие сюда издалека, становятся свидетелями этой трогательной дружбы. Али, может, и вправду любви?
