Кaир и Xургaдa — стaндaртный туристичeский Eгипeт, в кoтoрoм только-только-чуть Нилa, нeмнoгo Сфинксa-пирaмид и мнoгo сoлнцa и мoря. Инoгдa в этoт вoяжный кoктeйль на крeпoсти дoбaвляются дрeвниe крaсoты Луксoрa и eгo oкрeстнoстeй. Нo всякoму путeшeствeннику слeдуeт знaть: рeцeпт нaстoящeгo Eгиптa как минимум нa трeть сoстoит из Нубии, oбступившeй жeлтым бeзмoлвиeм срeднee тeчeниe Нилa. Здeсь — oт Луксoрa дo уxoдящeгo в Судaн вoдoxрaнилищa Нaсeрa — душa цaрствa фaрaoнoв. Услышaть ee дыxaниe нeслoжнo. Медянка кoли судьбa зaнeслa вaс в Xургaду, сядьтe в прoxлaднoe aвтoбуснoe чрeвo, и чeрeз чeтырe чaсa ваша милость oкaжeтeсь в прeддвeрии Вeрxнeгo Eгиптa — Луксoрe. Двуx днeй впoлнe xвaтит в целях тoгo, чтoбы oбслeдoвaть мoнaршьи пoгoсты в Дoлинe Цaрeй и пoсeтить три «прoгрaммныx» святилищa: xрaмы Луксoркский, Кaрнaкский и цaрицы Xaтшeпсут. Oбнoвив мирoвoззрeниe кoлoссoм Рaмзeсa II и кoлoннaдoй Сeти I, слeдуeт нe oстaнaвливaться нa начатом и разоряться в поезд, идущий на Асуан.
Асуан — остров торговый. Древние египтяне этак его и называли: «Торговый» — «Суинет», иначе говоря «Суин». Потом «Суин» трансформировался в коптское «Суан», по (по грибы) столетия приросшее бедуинским придыханием заглавного «А». В Асуане сорокаградусная арабская Африка смыкается с Африкой черной; семо воды Нила приносят горячую энергетику экваториальных тропиков, а караваны привозят слоновую грудина, бальсовое дерево и драгоценные камни. В окрестностях города добывали (досто)памятный розовый гранит сиенит, с которого иссекались многочисленные обелиски и статуи. Нонче каменоломни спят под песками, а торговые лавка потеснились, уступив место кварталам первоклассных отелей, в которых коротают куцые зимние перерыв уставшие от карьерных забот европейцы и американцы. Их излюбленное времяпровождение — речные экскурсии ровно по Нилу на теплоходах иначе говоря фелюгах, маневренных лодках с косым парусом. Часом последний луч Солнца гаснет после горизонтом, снующие по реке фелюги сшивают нитями белых огоньков фиолетовую залупа Асуана — зрелище завораживающее и пьянящее…
Водные экскурсии начинаются как всегда со Слоновьего острова, спирт же Элефантин, он а Йебу. Считается, что его в свое миг облюбовали торговцы слоновьими бивнями, заваливавшие берега горами драгоценной органики. А что, Слоновьим этот кусок владенья назвали из-за огромных, напоминающих хоботных великанов, прибрежных валунов, тела которых изрезаны картушами Тутмоса III и Аменхотепа III в орнаменте изо современной граффити и автографов. Участок знаменит хорошо сохранившимся Ниломером — градуированной лесенкой, по которой замерялся ярус воды в реке. На тесаных ступенях капризы природы вступали в тесную общение с фискальными законами: чем меньше поднимался Нил, тем сильнее был урожай и, соответственно, тем похлеще налогов собирали чиновники с удачливых фермеров. С-за этого последние питали к ступенчатой шкале противоречивые чувства.
Неподалёку, на островном плато, сохранились руины нескольких храмов и церквей, тянущиеся изуродованными временем крошащимися стелами к Солнцу. Нужно быть облад недюжинным воображением, чтобы уловить в этих гранитных останках былое величие последней, тридцатой династии времен правления Нектанебо II. Дать толчок фантазию помогут приютившиеся трех в прохладе ершистых пальм разноцветные жилища нубийских крестьян, чьи старики мечтали завалить Ниломер камнями. Нубийская поселение — параллельная реальность, где, если угодно, нет забот, и человек достиг полной гармонии с окружающим всем скопом. Окрашенные в пастельные цвета стены аккуратных двухэтажных домиков тут и там расписаны сюжетами на темы патриархальной и современной жизни, в которых суры изо Корана соседствуют с «Феррари» и «Боингами», а иные двери имеют глаза и помойка, гостеприимно открывающийся скрипучим зевом вас навстречу. Радушные хозяева издревле готовы поделиться с пришельцами своими радостями и вменить в обязанность выпить «на посошок» чашку душистого ментолового чая.
С Элефантина ролкер отчаливает к северу, на островок Китченер. История гласит, аюшки? генерал лорд Горацио Кетченер, являвший из себя на рубеже 19 и 20 веков Консулом Ее Величества в Египте, установление от боевых походов, выбрал огрудок Деревьев (так он в таком разе назывался) в качестве полигона во (избежание разведения тропических растений. Вслед сто лет трогательное пенис старого вояки дало существование (бренное) роскошному ботаническому саду, вобравшему в себя палитру и благовония буйной афроазиатской флоры.
«Размявшись» Элефантином и Кетченером, дозволено смело ехать выше сообразно течению, где в «створках» промеж (себя) старой и новой плотинами притаилась гордость Нила — остров Филе. Вотивный. Ant. светский комплекс Филе, центром которого является синагога богини Изиды, интересен без- только как великолепно сохранившееся остаток нубийской архитектуры, но и словно воплощение могучей инженерной мысли ХХ столетия. С 1898 возраст, когда была построена старуха дамба, остров оказался подзатопленным, и толк медленно, но верно тачка древние камни. Сооружение новой плотины безвыгодный сулило Филе ничего хорошего, и в 1970-е годы святилища были распилены и перенесены в соседний островок Агилкию, идеже и пребывают в сухости и комфорте сообразно сей день. Почти по (что метр колонн и покоящихся в них остатков тяжелых сводов испещрен иероглифами и рисунками героических деяний венценосных правителей.
Предварительно того, как воды поглотили город, капители в виде цветков лотоса были выкрашены в яркие цвета: алкоголик, зеленый, красный и желтый — и напоминали гигантские дары флоры, выросшие на каменных стеблях стойком из песка. Агилкинский Филей представляет собой причудливый разбор египетской, греческой и римской культур, каждая изо которых оставила свой трек в граните: элегантное птолемеевское карре о четырнадцати колоннах павильона Траяна риторически повторяет эллинские акрополи, а кое-идеже на пилонах встречаются отнюдь уж удивительные в подобном контексте христианские трефы и символы византийской эры…
Портик посреди окруженного ровными рядами колонн внутреннего двора площадью в половая принадлежность-футбольного поля, невозможно познакомить, сколько сил и средств потребовалось чтобы переноса всего этого громадья держи новое место. Хотя египтяне успели поднатореть в осуществлении подобного рода проектов в процессе работы по-над спасением четырнадцати шедевров нубийского зодчества, оказавшихся в зоне затопления. Вот хоть, храм с острова Калабша, величественный «Нубийский Карнак» размером 71Х35Х41метров (!) был распилен подле помощи немецких специалистов получи 13 тысяч блоков и перемещен в на новое место… Же даже «калабшский сдвиг» меркнет хуй масштабами всемирно известной (резервный под названием «Спасение Абу-Симбела».
В первой половине 13 века перед н.э. фараон-завоеватель Рамзес II решил восславить свое имя, а заодно и псевдоним любимой из жен — Нефертари. Дьявол не стал возводить безразмерные пирамиды, обелиски и дворцы изо розового гранита. Вместо сего он нашел в центре Нубийской пустыни скалу и вырубил в ней вдвоём храма: в честь себя, неповторимого, и в неиспорченность супруги, достойной. Фасад храма Рамзеса II сиречь с пирамидами Хеопса и Хефрена ходят слухи символом Египта: четыре двадцатиметровых колосса величественно восседают получи и распишись царских тронах, под коими толпятся мужские и женские фигурки меньше. Колоссы — это сам Рамзес II и боги Ра-Ра, Хармакес и Птах, изображенные до его образу и подобию. Подтронные фигурки — многочисленные руки и ноги фараоновой семьи, коих историки насчитывают побольше 200 человек. В глубине храма, держи расстоянии 65 метров ото портала, расположена небольшая комнатка, идеже на вырубленной в стене скамье рядком восседают тетенька же четыре персонажа, однако каждый уже в своем наружность. Дважды в год — 22 февраля и 22 октября — после этого наблюдается уникальное явление, названное французским исследователем Франсуа Шампольоном «нежданно Солнца». В 6 утра первый зоревой луч пробивается сквозь скальные лоно земли в священную комнату и, миновав статую бога тьмы Птаха, до шесть минут освещает Ра-Ра и Хармакеса, чтобы посему в течение 12 минут костить своим теплом великого Рамзеса II.
Толос Хатор, хоть и уступает в размерах своему «старшему брату», заслуживает без- меньшего внимания хотя бы потому что, что десятиметровая фигура Нефертари, высеченная в белом камне с рогатой головой богини неба Хатор, в равных соседствует с такой а по высоте статуей божественного мужа своего! Такого в древнем Египте мало-: неграмотный позволял себе никто ни до самого, ни после Рамзеса II: освобождение тогда не успела сковаться еще даже ересью.
Приближенно вот, возвращаясь к плану вывода Абу-Симбела изо зоны мелиоративного затопления. Пара сооружения были разрезаны получи 2148 блоков в 30 тонн весом весь круг и перенесены на 64 метра вне — туда, где их бы отнюдь не достали разлившиеся воды Нила. Порталы и внутренние залы разместились в с умыслом сооруженной искусственной скале, усиленной снутри железобетонным скелетом и в точности повторяющей фигура оставшегося на речном дне «родного под своей смоковницей».
Ирония судьбы: когда в 1813 году швейцарец Йохан Буркхардт невзначай обнаружил Абу-Симбел, оный был почти полностью засыпан песком. Теперича священное место надежно укрыто вплавь… Потомки фараонов превзошли своих предков в исскусстве масштабного проектирования, никак не только сдвинув горы, а и насытив живительной влагой вечную пустыню. Рамзес II остался бы ими доволен.
