В Eгиптe, к кoтoрoму всe привыкли кaк к стрaнe пляжнoгo oтдыxa, пирaмид, дaйвингa и сeрфингa, eсть мeстo, гдe мeняeтся вoсприятиe мирa. Этo гoрa Синaй, инaчe гoрa Мoисeя. Имeннo здeсь Мoисeй пoлучaл скрижaли с зaпoвeдями. Считaeтся, чтo eсли чeлoвeк, кaк нeкoгдa Мoисeй, сaм пoднимeтся нa гoру и встрeтит нa вeршинe Синaя рaссвeт, eму будут oтпущeны всe грexи.
Путeшeствиe нa Синaй — oднa с экскурсий, кoтoрую прeдлaгaют прaктичeски — всeм oтдыxaющим в Шaрм-эль-Шeйxe и Дaxaбe. Кoгдa сoнныx туристoв пoдвoзят нoчью к пoднoжию гoры, им нe вeрится, чтo зa три чaсa мoжнo взмыть на вершину. Те, который не надел удобную вьетнамки и не запасся теплой одеждой, тяжко пожалеют об этом — (раньше утром на вершине ориентировочно +4 °С. На вконец путь приходится 5-6 остановок, и, делать что идти совсем невмоготу, (бог) велел остаться на одной изо них, выпить чаю и похреначить потихонечку спускаться вниз. Однако это очень обидно.
Бери гору также поднимаются паломники со всех концов света. Только если они временем не делать что-л. не ограничены и могут себя позволить идти наверх часов двунадесять или даже дольше, так туристам положено двигаться прытче. Поэтому, уже спускаясь, последние не раз встречают бабушек-паломниц, которые равно как начинают свой путь спозаранку утром, но до вершины доходят несравненно позже, потому что многократно присаживаются на камни вздохнуть и поют песни, от которых у туристов получи душе становится светло — особенно впоследств свежих впечатлений от встречи рассвета.
Из чего следует, путь на Синай начинается глубокой ночной порой. Как говорят экскурсоводы, дозволяется идти по тропинке али по ступенькам. Теоретически кверху действительно есть два пути, хотя на практике следует сообразовываться, что ступеньки — это повырубленный в скале монахами-отшельниками колея, который состоит из неровных, кое-где острых, местами стершихся камней, кое-точно уложенных друг на друга. Взлетать этим путем мало кто такой отваживается. Зато спускаться сообразно ступенькам — настоящее эстетическое удовлетворение: такие захватывающие открываются цель.
В общем, обычно все туристы поднимаются вдоль относительно пологой тропе. Преддверие восхождением всем раздают фонарики. Ровно правило, самоуверенные туристы в самом начале чуток ли не бегут. Сие неразумно — предстоит очень беременная дорога, для которой нужно поберечь силы. (само собой) разумеется, можно дать себе поблажку — подниматься не пешком, а на верблюде. Хотя на полпути это что есть мочи трясущееся и своеобразно пахнущее транспортное орудие покажется бедой, а не спасением.
Первые впечатления, малиново говоря, не очень приятные, и многие начинают раскаиваться о том, что вообще согласились для эту экскурсию. Пыль мешает сопатить, караваны верблюдов так и норовят столкнуть в бездна, погонщики на каждом шагу кричат «приспособление-камель!», дыхание (и) еще как быстро сбивается, и кажется, чисто в этом аду долго приставки не- протянуть. А ведь впереди пока еще целых три часа! Вдобавок того, дорога хоть и зовется тропинкой, изобилует камнями, порогами и перевалами.
Предводитель группы уже где-так на недосягаемой высоте, «своих» равно как не видно, зато полноте других туристов. Над ухом не покладая (не покладаючи) рук раздается: — Вы изо группы «Роза»? — Пропал, я из группы «Жасмин». И вишь когда человек уже ладно отказаться от этой затеи, приходит аж не второе дыхание, а какими судьбами-то вроде просветления — безвыездно дурные мысли улетучиваются, остается один желание дойти, более того, появляется необъяснимая потеха от происходящего и уверенность в томишко, что мир прекрасен. Может, таким (образом действует высота, может, сказываются сделано потраченные силы — в любом случае негативизм к происходящему коренным образом меняется.
Слуги начинают знакомиться друг с другом, укореняться за руки, потому подобно как вдвоем идти легче, и сие не фигура речи.
Ближе к вершине, при случае физические силы уже получи исходе, а моральные — наоборот, появляются бедуины. Сие местные жители, потомки рабов, привезенных с северного побережья Анатолии и с Александрии еще в VI веке, кайфовый время правления византийского императора Юстиниана. Бедуины поднимаются в гору ровно по нескольку раз в день и ходят настоль быстро, мягко, легко и неощутительно, что даже непонятно, отнюдуже они вдруг вырастают, с намерением взять совсем уставших туристов следовать руку.
Здесь важно счастье. Очень многие так называемые бедуины нагловато требуют денег, после того не хуже кого помогут человеку пройти просто-напросто-то метров десять. Же настоящие синайские бедуины ни ложки не требуют. Они проводят туриста промеж (себя) камнями, терпеливо ждут, эпизодически он останавливается перевести ретивое, и молчат. Там, внизу, такого склада бедуин мог бы безбожно сильно напугать. Представьте: к вас подходит человек в нелепой шапочке, в рваных одеждах, порой-то бывших белыми, с самокруткой вот рту и без предупреждения беретик за руку. На неприятность, напротив, к нему чувствуешь признательность. Такой никогда не брось навязчиво требовать «десять долляров». Дорого он не немой и понимает в области-английски. Он живет после этого, в горах, рядом с монахами, поднимается получай Синай каждый день и отнюдь не устает.
Наконец предварительно вершины остается последний составная часть пути, состоящий из 750 ступеней. Сии ступени все должны победить пешком. Раннее утро, уран уже не черное, а хоть глаз (вы)коли-синее, последний рывок — и гряда заканчивается. Стены часовни, погода и люди. Предприимчивые египтяне предлагают по (по грибы) несколько долларов одеяла и матрасы желающим расположиться перед встречей рассвета поудобнее. Рачительный бедуин выберет лучший недремлющий пункт, бесплатно принесет матрац с одеялом, заботливо укутает, сядет неподалёку, закурит и уставится неподвижным отрешенным взглядом в кругозор, с которым сливаются бесконечные горные силуэты. Они (час меняют цвет под восходящим солнцем. Подчас солнце взойдет, бедуин неощутительно исчезнет.
Вниз спускаться дозволено и по тропинке, и по ступенькам. Бежим, конечно, уже не адски слушаются, но лучше напыжиться и пойти по лестнице. Изумительный-первых, здесь очень начисто и тихо — никаких верблюдов и погонщиков. В-вторых, горный воздух кружит голову, и позывает вдыхать его бесконечно. В-третьих, отселе открываются сумасшедшие панорамные намерение на православный монастырь Св. Екатерины, которому поуже полторы тысячи лет, а до дороге встречаются указатели, каменные арки и оставшиеся свидетельства «тайной» синайской жизни. Да ну? а вновь оказавшись у подножия много, можно зайти в монастырь — тама тоже водят экскурсантов.
